Распятая плоть [= Кинжал из плоти, Плоть как кинжал] - Ричард Пратер

Руки у меня все еще едва заметно дрожали, и колени были словно ватные, но теперь, по крайней мере, я не сидел, как жертвенное животное в ожидании расправы. Я уже не сходил с ума от ужаса, чувствуя, как меня засасывает черная безысходность, предопределенная чьей-то злой волей. Теперь я был совершенно уверен, что кто бы меня ни ждал — он и был убийцей Джея. Я был убежден в этом, как если бы сам видел, как он спустил курок. Еще немного — и мы встретимся лицом к лицу. Оружия у меня нет — ничего, кроме пары сильных рук, дюжих кулаков и той выучки, что приобретается на армейской службе, в уличных драках или пьяных потасовках в баре.

Впрочем, этого маловато. А еще… Вдруг я похолодел. Ударив по тормозам, я услышал пронзительный визг, машина вильнула и резко остановилась. В памяти отчетливо всплыли слова Брюса о моментальном гипнозе, о внушенном условном рефлексе, когда человек вдруг падает, будто пораженный громом, впадает в гипнотический сон при малейшем знаке или заранее заданном слове.

А если так будет и со мной?! Тогда выходит, мне нельзя появляться там. Что с того, что я встречусь с человеком, пристрелившим Джея, и узнаю цель этого убийства, если сам после этого стану покойником? Нет, я не должен идти в ловушку, пока не буду уверен, что голова моя по-прежнему остается ясной.

В моей памяти всплыли все те странные несообразности, которые еще утром поставили меня в тупик: будильник, моя одежда, пистолет. Странно, но ведь я даже не смог вспомнить, что со мной было накануне вечером. Что же мне предпринять сейчас, когда я знаю: любые события, поступки или слова могут быть стерты у меня из памяти с такой же легкостью, с какой мы стираем запись с магнитофонной ленты? А ведь именно об этом и предупреждал меня Брюс.

Магнитофон! Я остолбенело замер в машине, а движущийся поток обтекал ее, и раздавались недовольные гудки. Постепенно у меня в голове оформилась неплохая идея. Конечно, она могла сработать, а могла и нет. Но сама по себе была столь заманчива, что грех не попробовать.

Я тронулся и уже медленнее поехал вперед. Впереди засветилась неоновая вывеска отеля «Феникс», до него оставалось не больше двух кварталов. И вот тут-то я заметил то, что мне было нужно: «Радиоприемники и телевизоры. Диллон».

С трудом пристроив свой «бьюик» у тротуара, я вприпрыжку помчался в магазин.

Первый же продавец, который попался на моем пути, удивленно вытаращил глаза, когда я схватил его за рукав и, прижав к стене, лихорадочно забормотал:

— Быстро! Мне нужен магнитофон, самый лучший, и только переносной! Сколько?!

— А?!

— Магнитофон! Только быстро, прошу вас. Я очень спешу. Если поторопитесь, приятель, я в долгу не останусь!

У тупого ублюдка живо прочистились мозги. Впрочем, не исключено, что выражение моего лица тоже сыграло свою роль. Продавец завел глаза к небу и принялся считать в уме:

— Уэбстеровский стоит около ста девяноста плюс налог…

Вытащив из кармана смятые бумажки, я сунул две сотенные и двадцатку ему в руку и закричал:

— Скорее тащите его сюда! Немедленно! Сдачу оставьте себе!

Несчастный уставился на деньги, словно видел их впервые в жизни. Но очевидно, я ошибся, так как он вдруг взвился в воздух и дематериализовался у меня на глазах. Вернулся он секунд через тридцать.

— Вот!..

— Он работает? — Я выхватил коробку у него из рук.

— Это образец — в него даже лента заправлена! Только вставить вилку в…

Все остальное было ясно и так. Пока он хлопал глазами, я уже бежал по коридору.

Влетев в холл отеля «Феникс», я покрутил головой в поисках рассыльного, охранника, все равно кого — меня устраивал кто угодно. Чувствовал я себя прескверно, точно в бане. Лицо покрывала испарина, рубашка прилипла к спине, а в голове, отсчитывая секунды, тикал невидимый будильник. Заметив краем глаза жизнерадостного рассыльного с рыжей шевелюрой и крохотными рыжими усиками, я стремглав бросился к нему, зажав под мышкой магнитофон. В другой руке я заранее приготовил сотенную.

Держа в мокрых от пота пальцах купюру, я подошел к нему и прошипел сквозь зубы:

— Слушай, рыжий, есть работа. Сотню зашибить хочешь?

Нижняя челюсть у парня отвалилась, и стало ясно, что ждать ответа не имеет смысла. Я оглянулся по сторонам и продолжал:

— У вас там наверху вечеринка — в номере 524. Мне нужны ключи от смежного номера — по какую сторону, не важно. Сколько тебе нужно времени, чтобы выяснить, какой номер свободен, и провести меня туда? — Помахав у него перед глазами мятой сотенной, чтобы он мог убедиться в серьезности моих намерений, я сунул ему под нос свою лицензию и скороговоркой добавил:

— Все, что мне нужно, — это услышать, о чем они говорят. Понятно, рыжий? — И я ткнул пальцем в коробку с магнитофоном.

Парень попался сообразительный — решение он принял через две секунды. Он украдкой посмотрел по сторонам и кивнул мне:

— Пошли. Только тихо.

Лифт довез нас до пятого этажа. По дороге я бросил взгляд на часы. Было уже почти четверть восьмого. Я конечно опоздал, но не очень сильно.

На пятом этаже мы вышли из лифта, я поспешил за посыльным по коридору. Остановившись у номера 522, парень поднял руку, чтобы постучать, но замер и нерешительно взглянул на меня. Я замотал головой. Он помялся, потом сунул руку в карман.

— Служебный ключ, — шепнул он.

— Так этот номер не занят? — прошипел я.

— Через минуту увидим. — Он пожал плечами. Открыв дверь, он бесшумно скользнул в прихожую. Я зажмурился, ожидая, что из комнаты вот-вот раздастся пронзительный женский визг, а то и мужские проклятья, сопровождаемые извинениями моего рыжего приятеля. Но все было тихо.

Из двери высунулась рыжая голова, и парень поманил меня за собой.

Войдя в номер, я осмотрелся, прикидывая, куда лучше всего сунуть магнитофон. Заметив мои колебания, рыжий ткнул пальцем в стену, отделявшую нас от 524 номера, и выразительно поднял брови. Я кивнул, и тогда он на цыпочках прокрался в угол и приоткрыл дверь встроенного шкафа.

— Лучшего места не найдете, — прошептал он. — Стенка тут бумажная. — Парень честно отрабатывал полученную сотню.

Он сэкономил мне время, но все остальное я должен был сделать сам. Расплывшись в благодарной улыбке, я поднял вверх большой палец. Мой рыжеволосый приятель выразительно подмигнул мне и, выскользнув за дверь, бесшумно прикрыл ее за собой.

Я отыскал розетку, поставил магнитофон на столик и, вытащив микрофон, прикрепил его к внутренней стенке встроенного шкафа. Потом я включил его и, поставив магнитофон на запись, перевел регулятор на максимальную мощность. Пленки должно было хватить, как минимум, часа на четыре. Теперь можно уходить.

Я глубоко вздохнул и постучал в номер 524. Сердце молотом стучало в груди. Через мгновение я все узнаю — пусть даже мне грозит гибель, пусть меня заставят пустить себе пулю в голову — все равно я рад, хоть какой-то конец. И тут из-за двери раздался тихий голос:

— Войдите.

И я почувствовал, как у меня конвульсивно скрутило желудок и рот наполнился горечью. Я открыл дверь и вошел.

Глава 13

Припарковавшись, я оставил машину возле офиса и вышел как раз у дверей в Фарнсуорт-Билдинг.

Меня еще слегка подташнивало, но после того, как мой «бьюик» послушно замер у тротуара, я почувствовал, что в голове у меня немного прояснилось. Итак, мне нужно было съездить в отель «Феникс», что я помнил совершенно отчетливо. Весь этот кошмар, когда тяга бежать туда сломя голову буквально выворачивала меня наизнанку, еще жил в моей памяти. Я хорошо помнил, как уехал из офиса, помнил, что в этот момент уже чувствовал себя значительно лучше, и… на этом все обрывалось.

Дьявольщина, так был я все-таки в «Фениксе» или не был?! Скорее всего, нет, прошло слишком мало времени. Помнится, когда на меня накатило, часы показывали ровно семь, семь минута в минуту. В моей душе стал нарастать панический страх. Я отчетливо помнил все до малейших мелочей: мои рассуждения, вдруг охвативший меня животный ужас, пятнышко на левой руке — все до того момента, как я сел в машину. Даже записку, которую оставил на столе. Записку для Брюса Уилсона — конечно, если я не выдумал все это от начала до конца. А если выдумал?

Я взлетел по лестнице и распахнул дверь в офис. Зажег везде свет и кинулся к столу. Передо мной лежала моя записка. Я перечел ее дважды, пока в памяти не запечатлелось каждое слово. Казалось, что с тех пор, как я написал ее, прошло всего несколько минут. Я взглянул на часы. Без десяти восемь!

Так значит, все-таки это произошло! По крайней мере, что-то произошло, но что, я не мог сказать наверняка. Уехал я минут в пять — семь восьмого. Стало быть, целые полчаса изъяты из моей памяти, будто кто-то, злобно хихикая, стер их школьным ластиком. Я стиснул до боли зубы, силясь вспомнить, что делал все это время или хотя бы лица людей, которые встретились мне на пути. Бесполезно! Я мог бы кого-то прикончить и просто выкинуть все это из головы! Услужливая память вновь подсказала мне имя Джея, и холодная дрожь пробежала у меня по спине.